Лилы Шри Чайтаньи Махапрабху. Пойте громче!

Как-то Шачимата вместе с деревенскими женщинами собралась совершить Шаштхи-пуджу, поклонение деревенскому божеству под баньяновым деревом. Держа у плеча поднос со сладостями, Шачимата прикрыла его от пыли и зноя концом своего сари и вышла на дорогу. Вишвамбхара, игравший неподалеку, увидел мать и побежал посмотреть, что она несет. Расставив в стороны руки и ноги, Он загородил ей дорогу и спросил:
—Мама, что ты несешь? Ну-ка покажи Мне!

Шачимата опустила поднос и показала его Нимаю.
—Мы приготовили подношения, чтобы почтить богиню Шаштхи, — отвечала она, с улыбкой глядя на сына, — Ты пока поиграй здесь, а когда я вернусь, я дам Тебе сандеш и бананы. Я буду молиться богине Шаштхи, чтобы она защитила Тебя от страданий и всяких бед. Она покровительствует детям.
Выслушав мать и хорошо зная ее мягкое сердце, Гаурахари, воплощение нектара, сказал:

—Мама, Я уже много раз говорил тебе! Ты не понимаешь, что сейчас причиняешь Мне величайшее страдание! Мне свело живот от невыносимого голода!

И Гаурахари молниеносно выхватил у матери из рук поднос со сладостями, приготовленными для Шаштхи, и одну за другой стал отправлять в рот. Немного расстроенная, Шачимата воскликнула:

—Боже мой, что Ты делаешь?! Неугомонный мальчишка, когда Ты, наконец, будешь почитать полубогов? Ведь Ты сын брахмана, почему же Ты такой вредный? Мне легче расстаться с жизнью, чем видеть Тебя таким непослушным!

Гаурахари на удивление страшно рассердился на мать и строго сказал:

—Пойми, мама! Я один вне двойственности, и нет никого равного Мне. Мною в Моей непроявленной форме пронизана вся эта Вселенная. Все существа находятся во Мне, но Я — не в них.

И Нимай прочитал стих из «Шримад-Бхагаватам» (3.31.14): «Как поливая корень дерева, можно напоить его ветки и листья, как отправляя пищу в желудок, можно удовлетворить чувства и поддержать все члены, просто поклоняясь Верховной Личности Бога с любовью и преданностью, можно удовлетворить полубогов, которые являются различными частями Верховной Личности».

Сказав это, Гауранга улыбнулся и тепло обнял мать. С глубоким изумлением в сердце Шачимата взяла Нимая за руку и вместе с Ним пошла к баньяновому дереву, где все соседские женщины готовились к поклонению Шаштхе. «Мой Нимай упрямый и непослушный, — думала она. — О Шаштхи, пожалуйста, прости Его. Нимай мое величайшее сокровище! Ты милостиво дала Его мне. Прошу, убереги Его ото всех бед! Ведь этот мальчик на самом деле принадлежит тебе, Шаштхи!»

В знак величайшего смирения и мольбы Шачимата зажала в зубах пучок соломы и упала в ноги перед старшими женщинами:

—Пожалуйста, благословите моего Нимая, Он такой неугомонный! Пусть Он успокоится, станет послушным! Прошу вас, благословите моего сына, чтобы Он жил долго и счастливо!

Закончив Шаштхи-пуджу, Шачимата вместе с Нимаем вернулась домой. Рассказывая мужу эту историю во всех подробностях, она уже нисколько не сомневалась в том, что их сын — Верховная Личность Бога.

Дни Свои Нимай проводил, играя с друзьями на улице. С головы до пят весь в пыли Он казался прекраснее горы Сумеру. Между мальчиками нередко возникали ссоры, потому что Нимай вел Себя задиристо и упрямо. Но несмотря на это, дети неизменно любили Его, признавая в Нимае своего вожака. Он веселил всех остроумными шутками и был неистощим, выдумывая все новые игры и развлечения.

Однажды Гаурахари, бесценный камень среди брахманов, стал хлопать в ладоши и танцевать, а мальчики окружили Его, громко воспевая святые имена Господа. Это была одна из самых любимых игр, которая приносила детям неисчерпаемое удовольствие. В самом блаженном состоянии духа мальчики пели: «Хари бол! Хари бол!» — со смехом бегая вокруг Вишвамбхары. А Вишвамбхара, не останавливаясь ни на мгновенье в Своем чудесном танце, кричал только:

—Пойте! Пойте! Громче!
В Его голосе слышалась такая мощь, словно небеса сотрясались от раскатов грома. В великом восторге Он даже не замечал, как падал прямо в дорожную пыль и катался по земле, а потом вдруг садился и брал на колени кого-нибудь из Своих друзей.

Прикосновение Господа приносило мальчикам такое неописуемое блаженство, что они плакали и покрывались сыпью, дрожь волнами пробегала по телу. Хлопая в ладоши, они кричали изо всех сил: «Хари! Хари!» Гаура был похож на могучего льва, а мальчики казались шмелями, опьяневшими от пышных цветов лотоса, полных душистого меда.

В этот момент мальчиков увидели несколько брахманов-священнослужителей, их привлекла сладостная киртана. Они подошли, когда Гауранга одевал на Своих друзей ароматные гирлянды из лесных цветов. Глядя на счастливых детей, радостно воспевающих «Хари! Хари!», брахманы подхватили пение и тоже пустились танцевать. Всеобщее веселье привлекло и случайных путников, которые шли в этот час по дороге, они тоже запели и закружились в непринужденном танце.

Звуки радостной многолюдной киртаны уже раздавались в деревне, и деревенские женщины, возвращаясь с Ганги с кувшинами, полными воды, поспешили взглянуть, что там за праздник. Шачимата тоже была среди них, и когда она увидела Нимая, весело танцующего в среди почтенных брахманов, она решительно пробралась сквозь толпу и вывела Его из круга. Отряхнув любимого сына от пыли и поправив Ему одежду, она обрушилась на брахманов:

—Вот как ведут себя ученые пандиты! Они доводят наших сыновей до безумия, и дети потом пляшут их дикие пляски!

Неожиданно строгий тон Шачиматы сбил тот порыв непринужденного веселья, который так естественно вовлекал в киртану всех, кто его слышал.

—Что сказала Шачимата? Что она имела в виду? — с недоумением спрашивали друг у друга люди.

А мать Шачи взяла Нимая за руку и пошла с Ним домой. На прощанье Он оглянулся, одаривая всех лучезарной улыбкой.

Источник: "Гауранга - Послание Любви"