Учитель Нимай
Обычно Нимай вставал очень рано. Совершив омовение, Он поклонялся Господу и исполнял ежедневные обязанности брахмана. Затем Он выражал почтение Своей матери и шел учить Своих учеников.
Его тола изучения санскрита славилась повсюду. Нимай держал Себя в классе требовательно и строго. Как и прежде, занятия проходили в доме Мукунды Санджаи. Мукунда считал себя самым счастливым на свете человеком, потому что каждый день мог видеть Господа у себя и отдать Ему на обучение своего сына Пурушоттаму. Обычно Нимай приходил пораньше и, поджидая остальных, садился во дворе перед храмом Дурги. Если кто-нибудь из учеников появлялся без тилаки на лбу, Нимай никогда не оставлял это без внимания.
—Я вижу, Мой дорогой, у тебя нет тилаки на лбу! Что послужило тому причиной? Веды говорят, что лоб, не украшенный тилакой, не лучше места для сжигания трупов. Видно, ты небрежно относишься к своим обязанностям брахмана. Иди домой и сделай все сначала, а потом с тилакой на лбу возвращайся в толу.
Забывчивый ученик молчал, от стыда опустив голову, и без тилаки уже не появлялся на глаза учителю.
Так Нимай приучал мальчиков строго следовать религиозной практике брахманов. Он не смягчал строго тона и никого не щадил. От Него не ускользала даже малейшая небрежность, потому что Сам Нимай всегда был требовательным к Себе и избегал неблагоприятного общения.
Преподавание в доме Мукунды Санджаи доставляло Ему большое удовольствие. Иногда Он делал вид, что у Него болит голова, и ученики приносили масло и втирали Ему в голову. Господу становилось лучше, и Он продолжал рассуждать, погружаясь в глубину Своей мысли. Он преподавал с раннего утра и до обеда, а потом шел на Гангу купаться. Вечером Он снова возвращался в толу и оставался там допоздна. Через год ученики выйдут из-под Его опеки и станут самостоятельными учеными, широко осведомленными в писаниях.
Однако роль учителя не мешала Нимаю оставаться остроумным и живым, что свойственно было Его юному возрасту. Иногда Он передразнивал жителей Шри-хатта и смеялся над их ошибками и своеобразным произношением.
—О Гауранга, а Сам Ты откуда родом? — обижались они. — Скажи, где родились Твои отец и мать? Кто из вас не из Шри-хатта? Где все ваши родственники? Ты Сам из Шри-хатта! Почему Ты смеешься?
Но чем больше они обижались, тем больше Нимай дразнил их. Эта обидчивость забавляла Его и еще больше злила соседей, так что Гауранге иной раз приходилось бежать. Догнать Его было нелегко, и они только топали ногами и ругались вослед. Если же кому-то удавалось Его поймать, Нимая тащили в мусульманский регистрат жаловаться. К счастью, во время появлялись друзья. Они успокаивали обиженного и заключали мир. Нимай выискивал, где в Навадвипе остановились жители из восточной Бенгалии, и просто врывался в дома. Он портил запасы продуктов, а потом в притворном страхе убегал. Как в детстве, Нимай опустошал Навадвипу, но никто не слышал, чтобы Он заигрывал с женщинами. Он даже не смотрел на них.
В этом нисхождении Верховный Господь не хотел и слышать имени женщины. Поэтому воистину знающие души никогда не прославляют Господа Чайтанью как Гауранга-нагару — Господа в роли любовника. Хотя Господь принимает любое прославление, чистые преданные воспевают только те Его качества, которые Господь проявил в данном воплощении.
Источник: "Гауранга - Послание Любви".